– Я послал платежное поручение в сеть Скотленд-Ярда, – сообщил Йен. – Так у тебя будет основание подвергнуть сомнению его личность.
– Ладно, – сказал Митчелл. – Как мне поступить с девушкой?
– Никак. Ты просто проверяешь совершённый платеж, это часть продолжающегося расследования деятельности клуба на предмет запрещённой торговли. Аттенсон все остальное сделает сам, в особенности если ты не окажешь ему должного уважения.
– Ты хоть объяснишь, что он натворил?
– Он банкир.
– Этим все сказано.
Митчелл активировал свой значок на пиджаке, пока шел по короткому коридору. Велел элке открыть дверь люкса, воспользовавшись обходным кодом, предоставленным службой безопасности отеля. Его элка включила всеобщее оповещение, когда он крикнул:
– Полиция, не двигаться, всем оставаться на местах!
Два констебля выхватили шокеры и ворвались в комнату, где загорелся свет. Митчелл вошёл следом, двигаясь медленнее. Из спальни раздался визг.
Йен ухмыльнулся при виде шаблонной сцены, открывшейся ему посредством трансляции радужковых смартклеток Митчелла. Танцовщица из клуба сидела на кровати, по шею закрывшись шелковой простыней, словно та была чем-то вроде непреодолимого щита. На полу валялось короткое платье в пурпурных блёстках. Её алые трусики-танга свисали с головы Бориса Аттенсона. Других предметов одежды на нем не было.
Он попытался схватить капсулу токса с тумбочки и сунуть за изголовье кровати. Констебли скрутили его и швырнули на пол. Он оказался на коленях, с руками за головой и шокером, прижатым к груди.
– Да что ж такое, офицер! – взорвался он. – Нет никакой нужды в применении силы. Я не тот, кто вам нужен.
– Правда? – изумлённо спросил Митчелл. Борис шевельнулся, пытаясь снять с головы танга. Констебль хлопнул его по руке. – Вы мистер Сун Ли Хок?
Борис скривился, услышав имя, на которое зарегистрирован его вторичный счет.
– Это не я. Я могу объяснить.
– Надеюсь. Мы отслеживаем счета «Розового абрикоса». – Митчелл многозначительно посмотрел на девушку. – Против них идёт расследование по подозрению в торговле людьми. Этим вечером мистер Сун Ли Хок совершил в их адрес большой платеж со своего счета в Северной Корее, и вот вы здесь, с работницей клуба.
– Что? Нет-нет. Все это ошибка. Послушайте, офицер, прошу вас. Может быть, мы можем это обсудить вне лога?
– Простите, мистер Хок, я не понимаю.
– Я не Сун Ли Хок, – сказал Борис, багровея лицом. – Это нелепость. Вы отлично знаете, что происходит. – Он попытался встать. Констебль ударил его сзади по коленям раздвижной полицейской дубинкой. Борис вскрикнул и упал. – Идите на хрен, идиоты! Мой адвокат вас распнет, ублюдки фашистские!
– Сопротивление аресту и угрозы офицеру полиции, – сказал Митчелл. – Я думаю, вам лучше пройти в участок.
– О боже, не надо этого делать. Нет. Пожалуйста. Прошу вас. Не надо.
– Вот что я вам скажу, мистер Хок. Поскольку я сейчас настроен великодушно, то позволю вам надеть штаны, прежде чем мы проведем вас через вестибюль к патрульной машине. – Митчелл указал на танга. – Это ваши?
Через час Таллулу Пакер разбудил звонок из лондонской столичной полиции. Её элка подтвердила подлинность звонка.
– Мне очень жаль, что приходится беспокоить вас в такой час, мэм, – сказал детектив Роуче. – Но мы арестовали человека вследствие инцидента в отеле «Темз Европиана». Анализ крови показал, что он накачался изрядным количеством бодрящего токса, и есть нестыковка по поводу его личности. Данные, которые мы извлекли из его элки, свидетельствуют, что вы знакомы. Не могли бы вы идентифицировать его для нас по визуальному изображению?
Сонная и растерянная Таллула ответила после паузы:
– Я… могу.
На изображении, которое прислали ей на сетку, Таллула увидела своего жениха на коленях возле отельной кровати; рядом прикрывалась простыней голая шлюха. На голове у него были красные трусики-танга.
– Вы можете подтвердить, что это мистер Борис Аттенсон? – спросил детектив Роуче.
– Да. Подтверждаю.
– Спасибо, мэм. Ещё раз извините за беспокойство.
Звонок завершился.
Четверг, 4 апреля 2143 года
Тревожный звонок пришел в связи с сектором 12-GH-B2. Выехав из Хайкасла по северо-западной дороге, ведущей к верхней части озера Анник, Адриан Норт-2 осознал, что его могли вызвать из-за любого из секторов, которые обрабатывала «Нортумберленд Интерстеллар». Снег наконец-то добрался до центра Амброза после весьма внушительного путешествия длиной в три с половиной тысячи километров от южного побережья массивного континента. Снежным хлопьям предшествовала неделя зимних ветров и ледяных ливней, так что, когда в конце концов появились снежинки, никто не удивился.
Адриан наполовину отработал свое недельное дежурство, которое увеличилось из-за ограничений на перемещения через портал. В офисной башне в центре города он проводил много времени за просмотром сообщений из Абеллии, в смятении глядя, как метели обрушились на владения Бринкелль, меньше чем за три дня погрузив их на метр в снег. Из аэропорта Абеллии больше никто не вылетал, и весь отдаленный район примирялся с мыслью о том, что придется выживать самостоятельно, пока всплеск образования солнечных пятен не за-кончится. Ходили слухи о воздушной переброске припасов из Ист-Шилдс самолетами с лыжными шасси, но это были в основном фантазии нелицензированных сайтов и обеспокоенных работников из Абеллии. Поскольку у Адриана был полный доступ к сети первого уровня «Нортумберленд Интерстеллар», он знал, что никто даже не собирался брать такое воздушное судно в аренду, не говоря уже о том, чтобы транспортировать его через портал.
И вот он сидел там, в контрольном центре на седьмом этаже, с кондиционером, переключенным на непривычную функцию обогрева, и надзирал за работниками, которые управляли большим трубопроводом, когда раздался звонок. Снег шел уже семь часов, и земля достаточно остыла, чтобы кое-где он начал оседать. Он посмотрел на нелепый покров, который собирался на городских крышах, позвонил в гараж и зарезервировал большой «Ренджровер-Элит», предварительно убедившись, что машина недавно прошла техосмотр. Послал супервайзера за коробкой саморазогревающейся еды и двухлитровым термосом кофе. Один из немногих магазинов одежды в деловой части города, что все ещё работали, вёл бойкую торговлю зимними куртками. Адриану напечатали нужный размер, и он сел в «Ренджровер».
За исключением автострады А, большинство дорог за пределами города вскоре утрачивали асфальтовое покрытие, меняя его на плотно сбитый грунт. Северо-западное шоссе не выделялось в этом смысле, и снегопад полностью стер его с лица земли. Адриан не мог отличить дорогу от поросшей кустарником песчаной почвы по обе стороны от нее. Передний радар и траловые сенсоры лишь самую малость пробивали ледяной покров, отображая на сетке сдвоенную колею. В сочетании с системой инерциальной навигации «Ренджровера» это позволяло Адриану ехать с разумной уверенностью при условии, что не будет превышена скорость в пятьдесят километров в час. Он привык носиться между водорослевыми полями по меньшей мере на ста пятидесяти.
Больше среди полей ничего не двигалось. Персонал «Нортумберленд Интерстеллар» выказал исключительную преданность и продолжил работать, в то время как большая часть жителей города, сложив ценные вещи в машины и фургоны, отправилась к порталу. Скорее всего, они верили, что Августин Норт позаботится о том, чтобы им разрешили вернуться, если ситуация сделается по-настоящему плохой, – в конце концов, большинство из них были зарегистрированными гражданами ГЕ, работавшими на Сент-Либре за не облагаемую налогами зарплату и достойные премиальные. Отсутствие этой проблемы в сети первого уровня было весьма примечательным.
Включённые дворники отбрасывали пушистые хлопья в стороны от подогретого лобового стекла. Фары, горевшие в полную силу, рассекали снегопад. А сеть «Ренджровера» поддерживала соединение с транснетовыми ячейками Хайкасла. Но чувство изоляции росло с каждым километром. И вовсе не из-за снега. Виноват был свет. Адриан попросту не мог привыкнуть к озарявшему пейзаж скудному коралловому свечению.