– Помни, с кем имеешь дело. Ты ни хрена не получишь, пока мы не проверим товар. И, парниша, у нас есть эксперт.

– Товар хороший. Настоящий товар, не тревожься.

– Я не тревожусь, мне не о чем тревожиться. Завтра в одиннадцать. Не заставляй нас себя искать.

Воскресная ночь, десять пятьдесят пять: как и последние два дня, с Северного моря надвигался прохладный дождь. Ливни постепенно растапливали лёд и снег, которые собрались на домах и улицах Ньюкасла за целую зиму. Переполненные водосточные желобы по всему городу выливали ледяные водопады прямо на тротуары. Вода свободно бежала по гололёду, превращая вождение и ходьбу в неимоверно опасное занятие. В травматологических и экстренных отделениях городских больниц жертвы переломов ждали по пять часов – так много людей упало из-за того, что знакомые городские дороги преобразились из заледеневших в плывущие. И посреди всей этой влажной субарктической мерзости Сид сидел в машине из полицейского автопарка, зарегистрированной частным образом, чтобы никто из проходивших мимо не смог тайком проверить код и узнать, что в ней кого-то ждут правоохранители. Он припарковался на углу парка Бичвуд, на границе Последней Мили, и ждал обмена. В чем бы тот ни заключался. В перехваченных разговорах товар не называли, Джеде и его неизвестный поставщик обменивались фразами, которые точно заимствовали из дешёвых криминальных драм. Йен и Ева тоже дежурили в служебной машине, но на Херфорд-роуд, в южном конце Последней Мили.

– Босс, по-моему, начинается, – сказала Ева. – Машина Ракби только что завернула на Кингсвей.

Дисплей на ветровом стекле Сида показывал хаотичную сетку дорог Последней Мили со множеством темных пятен, где отказал макротрал. Пурпурный символ появился в южном конце Кингсвей-роуд, которая шла прямо через центр Последней Мили.

– Вижу его, – подтвердил Сид. – С ним кто-то есть?

Ракби ехал в большом седане «Форд-Турусса», зарегистрированном на деловой адрес в Северной Корее, матово-черном, достаточно заметном.

– Не могу сказать, но он не будет один. Мы следуем за ним.

Сид отъехал от бордюра. Он направился на Последнюю Милю, поравнялся с порталом и медленно двинулся сквозь резкое неоновое сияние и сверкающую голографическую дымку, которые заполняли пространство вдоль всей Кингсвей-роуд. Из-за реклам, отражающихся от мокрой дороги, казалось, что он едет через извивающийся световой туннель. Даже в столь поздний час машин было много. Большие грузовики АЗЧ с грохотом мчались к порталу, по-прежнему исправно перевозя оборудование и припасы для экспедиции, хотя теперь их стало меньше. Корпоративные грузовики с культовыми логотипами теснились у складских погрузочных рамп. Десятилетней давности фургончики с поцарапанными и помятыми кузовами по ночам, как всегда, привозили товар в маленькие магазины и лавки. Попадались мотороллеры с достаточно большими коробами, чтобы спрятать там труп. Даже велосипеды тянули тележки. Новенькая и блестящая шестиколесная «Тойота-Джи-круиз» направилась в портал, под завязку нагруженная барахлом для выживания на Сент-Либре. Сид слегка удивился, что мигранты не отказались от своей мечты из-за экспедиции, – это было напоминание о том, что за пределами Ньюкасла и его расследования большая часть транскосмических миров и государств продолжали жить как всегда. Он проследил взглядом за группой бедолаг, которые прошли мимо, толкая перед собой древние тележки из супермаркетов, нагруженные пожитками, горбясь под ледяным дождём, промокнув насквозь, но приближаясь к порталу и обещанным Независимым государствам, что простирались за ним. Быстрая проверка показала, что пурпурный символ на дисплее ветрового стекла приближается. Подняв глаза, Сид увидел большую и темную «Туруссу» Ракби, которая свернула с дороги чуть впереди.

– Теперь вижу, – сообщил Сид. – Он поехал по Шестой авеню.

– Понял, Сид, – ответил Йен. – Макротрал его тоже видит. Мы поворачиваем на Восьмую авеню; если припаркуемся на перекрестке с Дьюксвей, увидим его, когда он выйдет из машины.

– Я развернусь в конце Куинсвей и буду ждать.

Сид увидел, как мимо проехала темно-красная «Ковошу-Вальта»; голографические призматические полоски вдоль боков блестели и извивались на ходу. Большой машиной, достойной рок-звезды, управлял Боз, его массивный профиль подсвечивался блистающим фасадом сельскохозяйственного магазина, чьи огни были направлены на загон для верблюдов. И глядел он прямо на автомобиль Сида.

– Дерьмо, дерьмо!

– Что случилось? – спросила Ева.

– Кажется, меня засёк Боз.

– О, ну что за хрень! – сказал Йен. – Макротрал только что потерял Ракби.

Сид увидел, что пурпурный символ исчез с дисплея на ветровом стекле.

– Дерьмо! Боз его предупредил.

– Не уверен, макротрал тут ни к черту не годится. Мы срежем по Дьюксвей и попытаемся его отыскать.

– Точно. Я подстрахую, – сказал Сид. Он велел элке мониторить работающие сегменты макротрала по Шестой авеню, чтобы заметить, не переключит ли Ракби код «Туруссы», чтобы скрыться от наблюдения. Она не зарегистрировала ни одной машины. – Ракби, видимо, свернул.

– Да, мы тоже так думаем, – ответила Ева.

– Ладно, Боз будет следить за мной; вы, ребята, поезжайте по Шестой авеню.

– Сворачиваем, – сказал Йен.

Сид изучил сетку дорог Последней Мили, пытаясь понять, что делать дальше. В любой нормальной, законной слежке участвовали бы запасные машины, команда из пятнадцати детективов, полное смартпылевое покрытие, даже несколько летающих микродронов, чтобы не упускать подозреваемого из вида. Это жалкое подобие операции, которое они устроили, граничило с фарсом. Он резко повернул на Восьмую авеню – амбициозное название для длинной щели между двумя стенами модифицированных коммерческих кварталов, похожих на отвесные углеродные утесы. Фотонный потоп реклам тут был приглушен, сведен до нескольких знаков, мерцающих за решетчатыми окнами. Вверху фотопанели излучали тусклый зеленоватый свет, который озарял монотонный дождь. Обе сточные канавы наполнились, ливневки забились, и вода вот-вот должна была хлынуть на потрескавшийся асфальт. Шины автомобиля, который Сид вёл с осторожностью, порождали небольшие грязные волны, заставлявшие кусочки льда плясать. От такого климатического безобразия смартпыль давно должна была испортиться и отключиться.

– Неудивительно, что макротрал не может тут ничего найти, – пробормотал Сид. Он снова повернул и поехал по Принсвей-Саут, а потом резко затормозил. – Что за хрень?!

Сетка на ветровом стекле, с данными прямо из отдела по гражданским автодорогам Ньюкасла, показывала Принсвей-Саут как прямой путь, связывающий Восьмую и Шестую авеню. В реальном мире все оказалось иначе. В семидесяти метрах от Сида стояла серая композитная стена, соединявшая здания по обе стороны. На ней виднелся узор из выдавленных в смоле выемок, как у структуры, созданной автоматами и состоявшей из простого кожуха поверх арматурной сетки с шестиугольными ячейками. Прямо перед ним старая дорога исчезала под поднимающейся дверью.

Сид повернул рычаг управления и задом выехал по Принсвей обратно на Восьмую авеню.

– Не могу проехать.

– Мы сейчас на Шестой, – сказал Йен. – Его не видать.

– Он мог срезать по Западной, – предположила Ева. – Или заехать в какой-нибудь склад. Тут почти у каждого склада есть погрузочная площадка.

Сид повернул на Дьюксвей. Мимо проехали два грузовика, их толстые колеса породили темные волны на подтопленной дороге. По обе стороны от него среди бесчисленных дверей и узких переулков скрывались тени. Работало всего несколько фотопанелей. Это была мрачная, зловещая дорога, и Сид вдруг понял, что ему не нравится находиться здесь в одиночестве.

– Как глупо, – сказал он. – Если мы будем тут ездить и искать их, они точно нас заметят. Возвращайтесь в участок, тут нам нечего делать.

– Да уж, верно подмечено, – проворчал Йен.

Сид прибавил скорости, насколько посмел, окатив тротуар водой из-под колёс. Теперь он просто хотел выбраться из Последней Мили. Район, с дерзким наслаждением погрязший в хаосе, распаде и жадности, одержал над детективом верх.